27 февраля 1887 года родился Пётр Николаевич Нестеров – легендарный военный летчик, первым в мире выполнивший «мертвую петлю» и совершивший первый воздушный таран.
Отечественные авиаторы и авиаконструкторы – это ярчайшая плеяда первооткрывателей и первопроходцев мировой авиации. И в этом созвездии особенно ярко сверкает имя летчика, авиаконструктора и теоретика Петра Нестерова.
Всего 27 лет жизни было отпущено этому невероятно энергичному человеку: он родился 27 (15 по ст. ст.) февраля 1887 года, а погиб 8 сентября (26 августа по ст. ст.) 1914 года. Но за эти неполные три десятка лет Нестеров успел очень многое, и в этом многом он не раз был первым. Его имя носит одна из самых знаменитых фигур высшего пилотажа — «петля Нестерова», она же «мертвая петля». Один из первых проектов самолета без вертикального оперения был разработан Нестеровым. И первый таран, который, к сожалению, стоил жизни великолепному летчику, тоже совершен Петром Нестеровым.
Офицер, сын офицера
Отечественная история конца XIX — начала ХХ века знает множество необыкновенно целеустремленных людей, заставивших российскую науку и технику, географию и военное дело шагнуть далеко вперед. И это совершенно закономерно. Сама эпоха требовала таких персонажей, и социум активно откликался на такой запрос, давая возможность реализоваться людям без особой оглядки на сословия.
Жизнь Петра Нестерова служит еще одним примером тому. Третий ребенок в семье штабс-капитана Николая Нестерова, воспитателя Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса, он очень рано узнал, что такое стесненные обстоятельства жизни. Каприз судьбы: отец будущего легендарного летчика умер в 1889 году в том же возрасте, в котором погибнет его сын – в 27 лет. Его вдова, Маргарита Нестерова, осталась одна с дочерью и тремя сыновьями, старшему из которых было семь лет, а младшему едва исполнилось несколько месяцев. Небольшая офицерская пенсия не оставляла мальчишкам иного шанса на образование, как бесплатное обучение в том же кадетском корпусе. И десятилетний Петр вслед за старшим братом Николаем отправился постигать военную науку.
Именно тогда и проявилась его настойчивость и умение добиваться своего, невзирая ни на какие препятствия. Широко известна характеристика, которую кадету-выпускнику Петру Нестерову дали в корпусе: «Обладает острым умом, чрезвычайно настойчив в принятых решениях, проявляет динамический характер, идеальный тип будущего офицера с ярко выраженными моральными качествами и храбростью». Все это было правдой и очень точно описывало характер молодого военного.
Дальнейшая карьера Петра Николаевича Нестерова могла бы сложиться более чем гладко. Будучи одним из лучших выпускников 1904 года, он получает направление на дальнейшую учебу в Михайловское артиллерийское училище – одно из лучших того времени. Его Нестеров тоже окончил блестяще. И настолько, что получил право выбора места службы. И… выбрал Владивосток! Хотя мог остаться в столице, поступить на службу в конную артиллерию, считавшуюся привилегированным родом войск. Но отправился далеко за Урал, чтобы не отказываться от своей любви.
Любовь стоит Дальнего Востока
Современному молодому человеку решение, принятое Нестеровым, может показаться удивительным, а вот для его однокашников и сослуживцев оно было совершенно естественным. Молодые офицеры того времени имели право вступать в брак только по достижении 23 лет. Нестерову же едва-едва исполнилось восемнадцать. Чтобы жениться, ему требовалось разрешение начальства, а чтобы получить его, нужно было доказать свою финансовую состоятельность: представить документы на недвижимость, которая приносит ежемесячный доход не менее 250 рублей, или сделать банковский вклад на сумму 5000 рублей – колоссальную по тем временам сумму.
Избежать этого можно было, только если годовой доход офицера составлял более 1200 рублей. На такой заработок могли рассчитывать прежде всего офицеры, служившие в дальних гарнизонах. В том числе и в дислоцированной во Владивостоке 9-й Восточно-Сибирской стрелковой Его Императорского Высочества Генерал-Фельдцейхмейстера великого князя Михаила Николаевича артиллерийской бригаде, в которую и был зачислен подпоручик Нестеров. Но зато к месту службы он отправился с молодой женой Надеждой.
История жены Петра Нестерова заслуживает отдельного короткого рассказа. Родилась и крещена она была под именем Ядвиги Луневской, поскольку появилась на свет в небогатой семье польских крестьян. Жившие на грани нищеты родители поступили так, как нередко делали в то время такие же бедняки: отдали дочь на воспитание бездетным богатым соседям Галицким. Те воспитали приемную дочь в православной вере, дали новое имя – Надежда, а со временем перевезли вместе с собой в Нижний Новгород. Там-то и познакомились Надя и Петя, которым суждено было полюбить друг друга и стать на удивление всем сослуживцам Нестерова очень нежной и верной парой. Которой, к сожалению, было отпущено совсем немного времени на счастье.
Путь в небо
Доказывая справедливость давней кадетской характеристики, подпоручик Нестеров уже на первом месте службы проявил себя как инициативный военный, способный внедрить в рутинную службу новаторские идеи. Командование, оценив рвение, молодого офицера прикомандировало к Владивостокской крепостной воздухоплавательной роте разрабатывать методику корректировки артиллерийской стрельбы с помощью привязного аэростата. Совсем уж новой эту идею назвать нельзя, поскольку с подобной целью аэростаты использовал русский флот еще в Русско-японскую войну. Но вот на суше эта идея почему-то не приживалась, и в 9-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригаде автором нововведения числился именно Нестеров.
Видимо, те первые полеты навсегда заставили Петра Николаевича влюбиться в небо. А вскоре довелось ему увидеть и первый самолет – французский «Фарман» легендарного авиатора Сергея Уточкина. Случилось это в августе 1910 года, когда из-за слабых легких поручика Нестерова на год перевели служить во Владикавказ, в Кавказскую резервную артиллерийскую бригаду, и он ехал к новому месту службы через родной Нижний Новгород. 6 августа на нижегородском ипподроме Уточкин провел показательный полет, а среди множества зрителей был и Петр Николаевич. Три года спустя в своей статье «Как я совершил мертвую петлю» Нестеров напишет: «Начал я свою авиационную деятельность в 1910 году, после того как первый раз увидел полет одного из наших известных авиаторов. Авиатор летал на «Фармане», делая поворот совершенно без кренов. Каждый поворот аэроплана заставлял сжиматься мое сердце: я боялся, что аэроплан опрокинется в наружу кривой».
Новое увлечение небом окрепло, когда на Северном Кавказе Нестеров познакомился с Артемием Кацияном – легендарным авиатором того времени. Уроженец Северной Осетии, Артемий учился живописи, но променял ее на небо: в 1909 году он стал 29-м дипломированным летчиком в России. Кациян и заронил в Нестерова мечту о покорении неба, попутно познакомив с основами создания летательных аппаратов тяжелее воздуха: как раз в то время несостоявшийся художник строил во Владикавказе планер собственной конструкции.
Год спустя, получив двухмесячный отпуск и приехав на родину, в Нижний Новгород, поручик Нестеров попробует повторить этот опыт и построить собственный планер. Делать его он будет вместе с математиком Петром Соколовым – товарищем по Нижегородскому обществу воздухоплавания, в которое Нестеров вступил незадолго до этого. Построили планер в сарае у Соколовых, а обшивку для него сшила Маргарита Нестерова, мать будущего авиатора. Именно на этом аппарате Петр Николаевич впервые и поднялся в воздух: пусть невысоко, всего на два-три метра, но поднялся! Неслучайно позднее он признавался: «Очень приятно вспомнить мои опыты с планером и вообще начало моей авиационной практики в Нижегородском обществе воздухоплавания».
От первого полета до первого тарана
После первого полета Петр Нестеров окончательно решает сменить карьеру артиллериста на стезю авиатора и добивается откомандирования в сформированную годом ранее Офицерскую воздухоплавательную школу. Пройдя полный курс обучения воздухоплаванию, поручик Нестеров завершает его 18 августа 1912 года уникальным тринадцатичасовым полетом на аэростате на расстояние в 750 верст. А через одиннадцать дней он уже становится слушателем авиационного отдела той же школы. К этому времени в руках у Нестерова уже был диплом пилота-авиатора, выданный школой авиации Всероссийского аэроклуба в Санкт-Петербурге, а 5 октября 1912 года он получает новое звание – военного летчика.
За два года, отделяющие этот торжественный момент от героической гибели, Петр Нестеров успевает совершить столько, сколько другие не успевают за целую жизнь. 27 августа (ст.ст.) 1913 года он первым в мире совершит «мертвую петлю», навсегда вписав свое имя в историю авиации. Впрочем, сам летчик в этот момент думал совсем не о грядущей славе. В своей статье «Как я совершил мертвую петлю», опубликованной в начале сентября того же года, Нестеров напишет: «С этим только поворотом воздух является побежденным человеком. По какой-то ошибке человек позабыл, что в воздухе везде опора, и давно ему пора отделаться определять направление по отношению к земле».
Кроме того, он успевает разработать два проекта бескилевого самолета с увеличенной площадью вертикального оперения, теоретически обосновать и проверить на практике технику взаимодействия авиации с полевыми войсками и доказать собственным примером, что для настоящего военного летчика оружием может служить все, в том числе и его собственный самолет.
… Группу авиационного отдела Офицерской воздухоплавательной школы, в которой учился Петр Нестеров, позже назовут «роковой группой»: из десяти ее слушателей к 1916 году в живых останется ровно половина. Двое пилотов – Михаил Балабушка и Всеволод Абрамович – погибли еще до начала Первой мировой войны, в 1913 году. Еще двое – Христофор Пруссис и Юрий Козьмин – разбились в 1916 году во время учебно-показательных полетов. И только Петр Нестеров погиб в бою около города Жолква, совершив первый в истории авиации воздушный таран.